Svetlana Feodulova - The Fifth Element «Plavalaguna»

Svetlana Feodulova - Olympia (G. Offenbach)

В Москве прозвучало колоратурное сопрано редкой красоты

Владимир Ойвин

Конец столичного классического музыкального сезона 2012 года ознаменовался весьма любопытным концертом, который состоялся 16 июня 2012 года в Центре Павла Слободкина на Арбате.

Первое отделение было отдано фортепианной музыке. Большинство исполнителей в этот вечер составили ученики прославленного преподавателя Центральной музыкальной школы, профессора Анатолия Рябова. Этим концертом они отметили полное оправдание судом своего педагога, несправедливо обвиненного в педофилии.

Светлана Феодулова в Концертном зале Центра Павла Слободкина, 16 июня 2012.

Открыл концерт Вальсом № 10 Фредерика Шопена девятилетний Николай Варламов. Виртуозные «Семь блестящих вариаций на темы Россини» и Концертный этюд «La Leggierezza» Ференца Листа исполнили Ю Пел Ми (КНДР) и россиянка Арина Фарбер. Елена Красносельская блистательно, с великолепным вкусом сыграла фортепианную миниатюру Петра Чайковского «Размышление», которое стало музыкальной и эмоциональной кульминацией сольной части первого отделения. Виртуознейшая Ирина Чистякова, исполняя II и III часть сонаты № 2 Сергея Рахманинова, временами однако была несколько избыточна в динамике.

В завершение первого отделения колнцерта 15-летняя пианистка из Коста-Рики Даниэла Наварро в сопровождении Симфонического оркестра Центра Павла Слободкина под управлением своего художественного руководителя Ильи Гайсина весьма успешно и с шармом сыграла виртуозный Второй фортепианный Концерт Камиля Сен-Санса. Педагог остался доволен — одна из лучших молодых учениц Анатолия Рябова превзошла себя, став открытием музыкальной Москвы.

Но главной интригой вечера стало колоратурное сопрано Светлана Феóдулова, имеющая в своем вокальном арсенале как минимум «до» четвертой октавы. Ее вокальная техника интересна тем, что не включает в работу грудной резонатор, опираясь только на головной — это дает совершенно другую окраску звука. Таким вокалом в прошлом владели Луиза Тетраццини, Антонина Нежданова, Дебора Пантофель-Нечецкая, Милица Корьюс, Алла Соленкова.

В Москве, вероятно впервые за последние полвека, прозвучало настоящее колоратурное сопрано такой окраски и диапазона. Других певиц, использующих сегодня один лишь головной резонатор, кроме Феóдуловой, я не знаю. Если кто-то знает – буду благодарен за подсказку; сейчас же можно сказать, что Феодулова восстановила связь времён. В настоящее время является солисткой Пражской государственной оперы, в которой, в частности, поет партию Олимпии в опере Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана».

Её куплетами «Les oiseaux dans la charmille…» Феодулова и открыла второе отделение концерта, сразу обратив на себя внимание непривычной сегодня инструментальной окраской голоса. Более того, певица с великолепной фигурой и осиной талией исполнила эту весьма непростую в вокальном отношении арию… периодически поднимаясь на пуанты! Да и играла заводную куклу Феодулова блестяще.

Весьма интересно прозвучала Тема с вариациями для колоратурного сопрано и оркестра Георга Проха. Это сочинение крайне редко звучит в концертах ввиду весьма специфических требований к голосу исполнительницы, так же как и Концерт для голоса с оркестром Рейнгольда Глиера – вот бы в чём было бы очень интересно услышать Феóдулову.

Затем последовала знаменитая ария «с колокольчиком» из оперы Лео Делиба «Лакме», для которой очень походит окраска голоса певицы. Чуть менее удачно исполнила Светлана знаменитую арию Царицы ночи из оперы Моцарта «Волшебная флейта». У исполнителей этой арии, кроме хорошего верхнего, должны быть очень качественный серединный регистр, причем не должно быть «швов» между ними. А у Феодуловой это шовчик был слышен; впрочем, онисправляется и для Феóдуловой очевидно не является невыполнимой сложностью.

Есть еще одна проблема: при переходе из верхнего регистра в центральный голос автоматически пытается подключить грудной резонатор, который не сразу уходит при возвращении в верхний регистр — в этот момент голос поначалу теряет свои инструментальные качества. Да и восстанавливаются они не сразу и не без технических потерь. То же можно сказать и об исполнении арии Лючии из одноименной оперы Гаэтано Доницетти. Ттаким образом, над сохранением единого стиля и вокальной техникой есть еще над чем поработать.

Сенсационно прозвучала Ария Плава Лагуны Энрико Серра из к/ф Люка Бессона «Пятый элемент». В фильме для достижения высоких нот голос певицы подвергся цифровой обработке, а в концерте Светлана Феóдулова доходила до них без всякой электронной помощи — причём под оркестровую фонограмму без микрофона.

Исполненный на бис «Соловей» Алябьева – коронный для таких голосов номер, прозвучал у Феодуловой в целом, неплохо, если исключить начало, которое было позиционно не совсем точное. Но Светлана быстро собралась, и всё встало на свои места.

Весьма неплохо аккомпанировал Светлане Феодуловой оркестр Центра Павла Слободкина под управлении Илья Гайсина, который, чтобы дать отдых певице, с блеском исполнил увертюру Джоаккино Россини к опере «Сорока-воровка» и интермеццо из оперы Пьетро Масканьи «Сельская честь».

«Вундеркинды и виртуозы», 16 июня 2012

Симфонический оркестр Центра Павла Слободкина
Художественный руководитель и главный дирижёр Илья Гайсин

I отделение:

Николай Варламов — Фредерик Шопен, Вальс № 10 cи минор, ор.69 №2 — ;
Ю Пел Ми — Ференц Лист, «7 Блестящих вариаций на темы Россини» S.149 —
Арина Фарбер — Ференц Лист, Концертный этюд № 2 фа минор «La Leggierezza»;
Елена Красносельская — Пётр Чайковский, «Размышление» из «18 пьес для ф-но, ор. 72 № 5;
Ирина Чистякова — Сергей Рахманинов, Соната № 2 си-бемоль минор, ор. 36, ч. II и III;

Даниэла Наварро — Камиль Сен-Санс, Концерт №2 для фортепиано с оркестром соль минор. ор. 22.

II отделение:

Светлана Феодулова, колоратурное сопрано (Россия-Чехия)

Жак Оффенбах – куплеты Олимпии «Les oiseaux dans la charmille…» из оперы «Сказки Гофмана»;
Джоакино Россини – Увертюра к опере «Сорока-воровка»;
Лео Делиб – «Ария Лакме «С колокольчиком» из оперы «Лакме»;
Пьетро Масканьи – Интермеццо из оперы «Сельская честь»;
Генрих Прох – Тема с вариациями для колоратурного сопрано и оркестра;
Вольфганг Амадей Моцарт — ария Царицы ночи из оперы «Волшебная флейта»;
Гаэтано Доницетти — Арии Лючии из оперы «Лючия ди Ламмермур»;
Э. Серра – Ария Плава Лагуны из к/ф «Пятый элемент».

Бис: А. Алябьев на стихи А. Дельвига – «Соловей»

Источник

Концерт в Москве 16 июня 2012 года

 Кукла Олимпия Ж. Оффенбах "Сказки Гофмана"

Интервью «Петь, как говорить, легко»

Екатерина Андреас

16 июня в Концертном зале Центра Павла Слободкина состоится уникальный концерт «Вундеркинды и виртуозы», в котором примет участие живущая в Чехии оперная певица колоратурное сопрано Светлана Феóдулова.

В её исполнении прозвучат арии для высокого диапазона голоса, многие из которых в силу этого сегодня звучат не очень часто — ария Лакме «Air de clochettes» из оперы «Лакме» Лео Делиба, Вариации Генриха Проха, ария Олимпии «Les oiseaux dans la charmille…» из «Сказок Гофмана» Жака Оффенбаха, а также популярные ария Царицы ночи из оперы «Волшебная флейта» Моцарта, Ария Лючии из оперы «Лючия де Ламмермур» Гаэтано Доницетти и даже Ария Плава Лагуны из к/ф «Пятый элемент».

В России это первое выступление певицы, хотя единственная в мире поющая в четвёртой октаве оперная певица родилась в Москве. Тут она закончила музыкальную школу им Ф. Шаляпина, в течение девяти лет была солисткой Большого Детского Хора им. В. С.Попова, училась в Академии Хорового Искусства, там же преподавала актёрское мастерство. Затем уехала в Италию, где несколько лет совершенствовала свой уникальный голос.

В период активной подготовки к концерту Светлана Феодулова дала эксклюзивное интервью изданию Classica.FM, в котором рассказала о том, почему исчезла старая школа колоратурного пения, как сохранить уникальный голос и почему под окнами её московской квартиры собираются слушатели. С певицей беседовала музыкальный критик Катя Андреас.

Катя Андреас: Светлана, в последнее время оперные стандарты сильно изменились. Как это отразилось на колоратурном сопрано?

Светлана Феодулова: Сейчас мода на более «крепкие», драматические голоса. Я слышала, что сейчас зачастую даже легкие партии исполняют меццо-сопрано или драматические сопрано с хорошим выходом наверх. Сложно сказать, почему произошли такие изменения. Мода изменчива, она меняется и в одежде и в театре. Раньше все было иначе – предпочтение отдавались колоратурным, наиболее легким голосам, которые пели воздушно, подвижно, легко. Хотелось бы, чтобы существовало всё. Ведь ту же Травиату, например, можно исполнить и крепким, драматическим сопрано, и колоратурным.

Катя Андреас: Светлана, возможно это связано с тем, что раньше большинство залов были предназначены для камерной музыки. И колоратурному сопрано проще петь в камерном зале, нежели в большом?

Светлана Феодулова: К сожалению, не могу с вами согласиться. Ведь Театр Ла Скала, Большой Театр… в них пела Антонина Нежданова. Колоратурное сопрано даже при небольшом усилии, на небольшом дыхании петь тихим звуком и в зале это будет слышно, потому что высокие ноты сами по себе более полетные, более яркие. Можно обратить внимание на то, что когда крепкие сопрано поют на пианиссимо, их прекрасно слышно. Колоратурный звук достаточно звонкий, его порой сложно сделать более мягким.

Катя Андреас: Светлана, а как колоратурное сопрано сочетается с ансамблем? Ведь такой высокий, яркий голос всегда будет выделяться на фоне остальных? Ведь в ансамбле все должно быть органично.

Светлана Феодулова: Совершенно верно, к сожалению, это действительно так. Когда я пела в ансамбле или в хоре, голос всегда сильно выделялся, особенно на высоких нотах. Его приходилось как-то крыть, подснимать, что вредно для голоса. Но я нашла выход из положения: если петь ровным звуком, без частого вибрато, то голос будет вполне хорошо сливаться с остальными голосами. Решение есть всегда, только нужно его найти.

Катя Андреас: Светлана, скажите, каких ошибок нужно избегать начинающей певице, обладающей вашим типом голоса?

Светлана Феодулова: Певице, обладающей колоратурным сопрано, ни в коем случае нельзя расширять звук, нельзя петь широко, глубоко, делать сильный зевок, иначе пропадет вся колоратурная лёгкость. Самый главный совет для колоратурных сопрано – следить за точным смыканием и следить за тем, чтобы звук был узким, но при этом в разумных естественных пределах.

Нужно найти золотую середину: петь, как говорить. Еще Фёдор Шаляпин говорил: «Петь, как говорить, легко». Наверное, это некая основа вокала – естественность звукоизвлечения. Ничего не нужно специально строить, иначе звук может измениться не в лучшую сторону и деградировать. Нужно об этом помнить.

Еще одна рекомендация начинающим: петь тихим звуком. Когда моя педагог начинала заниматься со мной, я пела года полтора только тихим звуком. И только потом она мне показывала, как петь на форте, чтобы все физиологические ощущения оставались такими же, как при тихом звуке.

Катя Андреас: Я слышала, что когда вам было всего 22 года, вы рискнули взять «до» четвертой октавы. Это было рискованно?

Светлана Феодулова: На самом деле высоко распеваться это не так плохо. Педагоги часто бояться распевать до очень высоких нот. Но бояться не нужно. Если с техникой пения все в порядке и при этом педагог правильно следит за вокалистом, то выходить на высокие ноты можно и даже нужно. Моя педагог меня распевала до четвертой октавы и понимала, что это не предел, а потом говорила мне: «Света, нотки уже закончились на фортепиано, хватит». Что касается двадцати двух лет, я выходила на высокие ноты гораздо раньше и это не было экспериментом тогда.

Катя Андреас: Установить рекорд Гиннеса была ваша идея?

Светлана Феодулова: Нет, это была идея моего педагога. Я пела в Италии, и взяла очень высокую ноту. После выступления педагог подошла ко мне и сказала, почему бы не установить рекорд Гиннеса? Я сначала отнеслась к этому несерьезно, мне показалось это странным – в оперном искусстве какой-то рекорд…И только спустя два года после этого разговора я занялась этим серьезно, но опять же случайно. Я написала письмо через Интернет, мне в тот же вечер ответили, выслали все правила участия, и я занялась этим.

Для меня не важно как высоко я пою, лучше кого-то или хуже. Важно именно актерское мастерство, техника.

Катя Андреас: Светлана, известно, что колоратурное сопрано прекрасно поет высоко. Середина остается, если можно так сказать, в зоне повышенной опасности. Как вы над ней работаете?

Светлана Феодулова: Это действительно больной вопрос для колоратур. Специфика колоратурного голоса такова, что мы свободно можем петь очень высокие ноты, даже низкие. Я могу петь до «фа» малой октавы. Но в середине существуют так называемые «переходные ноты», которые петь сложно, но от этого никуда не деться. Чтобы они прозвучали качественно, каждый раз приходиться искать, иначе никак. Это каждый раз новое ощущение, новая подача, каждое исполнение уникально. Это большой труд, нужно уделять им внимание, искать ощущения, кропотливо работать, и тогда все получится.

Существуют специальные вокальные упражнения, чтобы работать именно над этим. Моя середина не настолько совершенна, я сейчас работаю над ней, ищу новые ощущения, которые позволят выдавать нужный по качеству звук. Были моменты, когда я даже теряла верхние ноты, но при этом находила очень хорошую середину – ноты становились объемными, крепкими, оперными, но при этом частично терялась окраска в верхах, и наоборот. Происходит это потому, что у колоратур в малой октаве хорошо работает грудной резонатор, а на верхних нотах нужен головной. Этот переход необходимо сглаживать, а это непросто.

Катя Андреас: Как складываются отношения с Ильей Гайсиным?

Светлана Феодулова: Прекрасно! Мне очень нравится с ним работать. Он часто звонит, уточняет какие-то нюансы по тональностям. Я вижу в нем настоящего профессионала.

Катя Андреас: Почему именно Центр Павла Слободкина?

Светлана Феодулова: Тут все просто. Прежде всего, там очень красиво и в нем просто приятно находиться, здесь прекрасная акустика. Зал удобно расположен, рядом станция метро Арбатская. Думаю, зрителям будет приятно и удобно сюда прийти.

Катя Андреас: Светлана, вы приехали в Москву специально по приглашению Евгения Бойко – главного редактора Классика.ФМ?

Светлана Феодулова: Да, совершенно верно. Евгений со мной связался, подробно расспросил про голос, про мой репертуар. Ему попалась моя запись арии Джильды, он предложил мне приехать в Москву. Я с радостью согласилась. Я довольно часто читаю Классику ФМ, слежу за новостями. И мне было приятно, что Евгений мне написал.

Источник

Самый высокий оперный голос выступит в Москве

Евгений Бойко

Всё началось с того, что на глаза попалась запись арии Джильды «Caro nome» из оперы «Риголетто» Джузеппе Верди в необычном исполнениии — с очень высоким голосом, не характерным даже для сопрано.

Такой техникой колоратуры — чистым, гибким и подвижным голосом без малейших призвуков дыхания владели лишь представители старой вокальной школы — Антонина Нежданова, Маргарита Войтес, знаменитейшая Амелита Галли-Курчи. Тембр, тем не менее, не был похож ни на одну из них (спутать невозможно, все колоратуры уникальны по окраске тембра). Не было и характерного шипения старой грампластинки, а все эти голоса остались именно в том времени. Сейчас так не поёт никто — в значительной степени утеряна сама школа. На этом стоит остановиться подробнее.

Колоратурное сопрано Светлана Феодулова выступит в Москве / Фото: Александр Воронов.

Сопрано и лирико-колоратурное сопрано — высокий женский голос, однако «абсолютное» колоратурное сопраноотличается от них в принципе . Иногда колоратурным называют обычное сопрано с подвижным верхним регистром, но на самом деле это другая техника с иным принципом звукоизвлечения. Подлинное колоратурное сопрано, без лирической мягкости, звучит серебристо и звонко, самый верхний диапазон для них является «родным» — там, в отличие от сопрано, они поют без напряжения.

Это объясняется особым строением голосового аппарата колоратур — при извлечении звуковая волна идет над дыханием, отражается от твердого нёба как от купола. Создается особая акустика, звук получается концентрированный, собранный, более полетный, звонкий и точный.

Техника колоратур основана на свободном, естественно дыхании и точном смыкании связок — так достигается особый тип пения «райских птичек». Чем тоньше звук, тем он звонче и полетней, и, несмотря на тончайшую филигранность, на удивление полно озвучивает даже большой зал — это уже законы физики.

Колоратуры легко справляются со всеми видами украшений, поскольку это заложено самой их природой, тогда как для лирико-колоратурных сопрано важнейшее значение имеет выучка. Этим голосам поручают образы молодых героинь, жизнерадостных, лукаво-шаловливых. Они могут выражать и беспристрастие, холод и даже жестокость. Драматические краски этим голосам увы, почти не доступны — горе, страдание или жестокость они выражают лирическими средствами. В то же время колоратурные голоса позволяют использовать удивительные эффектные приёмы, недоступные другим тембрам — эхо, звук на себя, тончайшее пианиссимо, феерически быстрый темп и многое другое.

Именно поэтому для колоратур раньше очень много писали Моцарт, Россини, Доницетти, которые в самих ариях в помощь певицам использовали удивительно красивые приёмы. Композиторов XVIII века в колоратурах привлекали блеск и виртуозность, возможность исполнять блестящие пассажи. Позже, в XIX веке, стали обращать внимание на выразительность пения. Ещё в первой половине XX века слушатели ценили феерическую подвижность колоратур, в то время они ещё блистали на эстраде и в кино — Ингеборг Хальштайн, Лили Понс, Рита Штрайх, Эрна Сак, Мадо Робин, Луиза Тетраццини, Милица Корьюс. Сегодня это искусство утеряно, про этих певиц почти забыли.

Почему исчезли колоратурные сопрано? Мода меняется, то же самое произошло с певческой школой. Появилась новая, для которой «слишком много тембра в голосе» стало недостатком. Она делает голоса крупными и притупляет яркость тембральной окраски. У колоратур тембр всегда сильно выражен, его сложно убрать. Колоратурному сопрано противоестественно петь широко и громко, так как по строению аппарата даже при небольшом усилии голос обладает большой полетностью, звучит звонко и ярко. Когда колоратура начинает специально форсировать, может быстро потерять голос или стереть всю характерную природу в пустой звук. Если колоратуры начнут «раскачивать» звук, они теряют подлинную природу голоса.

Новая школа подходит драматическим голосам (для них это действительно прорыв), но не колоратурным сопрано — как только они начинают заниматься по данной технике, тут же «срывают» голоса. Если раньше всё подстраивали под колоратур, то во второй половине XX века ориентир координально сменил направление — старая школа оказалась утеряна, уникальные голоса фактически признали профнепригодными для оперной сцены. Можно сказать, их попросту списали. Прошло полвека, и сегодня кажется невероятным, что когда-то вот так пели Виолетту, так Джильду, а так Розину.

Тем удивительней после настойчивых поисков было узнать, что услышанный на записи голос, по всем признакам принадлежащий той самой старой школе, принадлежит ныне живущей певице, к тому же совсем молодой. 25-летняя солистка Пражской государственной оперы Светлана Феóдулова родилась в Москве, обучалась в России и Италии, сегодня живёт в Чехии, поёт в Пражской государственной опере. Её уникальный голос там ценят и с ревностью отпускают на гастроли, боясь потерять певицу. Это неудивительно — когда, приезжая в Москву к родителям, она тихим и узким голосом на высоких нотах поёт на 9 этаже, на улице собирается удивлённая толпа.

«Это звук такой – над дыханием. Очень концентрированный и пробивной. Не нужно кричать, тем тише, тем звонче и дальше он летит» — рассказывает Светлана Феодулова. «Раньше наука техники пения была настолько совершенна для колоратур, что там учитывалось всё. Физика и химия. Есть даже прием задержки дыхания на доли секунды перед выходом на верхние ноты, чтобы реакция вдыхаемого кислорода в углекислый газ прошла более полноценно. Получается такой флейтовый эффект» — делится она.

Не представить в России такой уникальный голос, диапазон которого к тому же на кварту превышает обычные границы для сопрано, было немыслимо. Classica.FM не осталась в стороне, и обладательница феноменальной колоратуры, которая берёт «до» четвёртой октавы (что зафиксировано в Книге Гиннеса как абсолютный рекорд для оперной певицы), впервые выступит в Москве уже 16 июня 2012, в Центре Павла Слободкина, с программой из вокальных сочинений высшей категории сложности.

В первом же отделении уникального исторического концерта «Вундеркинды и виртуозы», в какой-то степени символизирующего возвращение культуры колоратурного сопрано в Россию, выступят пианисты, большинство из которых — ученицы известного профессора Анатолия Рябова, выступившие в его защиту и сами ставшие знаменитостями во время судебного процесса над педагогом (впрочем, в музыкальном мире – задолго до того). Это Ирина и Галина Чистяковы, Арина Фарбер, Ю Пел Ми (Корея), Николай Варламов, Елена Красносельская. Они исполнят фортепианные произведения высшей категории сложнности композиторов Ференца Листа, Фредерика Шопена, Сергей Рахманинова, Петра Чайковского.

Во втором отделении учащаяся Центральной музыкальной школы при Московской консерватории 15-летняя пианистка из Коста-Рики Даниэла Наварро Моро исполнит феерический Концерт №2 Камиля Сен-Санса для фортепиано с оркестром. В концерте принимает участие Камерный оркестр Центра Павла Слободкина, дирижёр — Илья Гайсин.

Вот такой изысканный и необычный концерт представит своим читателям и всем поклонникам классической музыки Classica.FM в сотрудничестве с Центром Павла Слободкина в завершение концертного сезона 2012 года. Причём цены на билеты будут самыми доступными.

«Вундеркинды и виртуозы». Вокальные и фортепианные сочинения высшей категории сложности.

Источник 

Не оскудела еще земля русская...

Борис Кунин

В последние годы электронные и печатные СМИ пестрят сообщениями о том, что из России не уезжает только ленивый. Ученые, бизнесмены, врачи, писатели, артисты… 

Все ищут – и многие находят! – любую возможность, чтобы уехать жить и работать в более благополучные и богатые страны. Ну что же, каждый выбирает себе судьбу сам. 

Хотя, в народе ведь не зря говорят: где родился, там и пригодился. Вот и молодая москвичка Светлана Феодулова, установившая в конце декабря прошлого года рекорд России «Самое высокое колоратурное сопрано», тоже хотела бы употребить свой выдающийся природный дар на благо своей страны. Поднять ее музыкальный престиж в мире, заставить всех опять вспомнить о замечательных традициях русской оперной школы. 

Сразу же после официального признания своего высокого достижения Светлана любезно согласилась ответить на несколько вопросов. О музыке, о жизни, о себе… 

- Светлана, а когда Вы впервые ощутили себя певицей? 

- Эта мечта у меня была, наверное, еще с детского сада. Я очень хотела петь на сцене.   Тогда еще не задумывалась, конечно, что это будет: опера, джаз или современная музыка. Как рассказывали мои родители, я рано начала петь, мурлыкать, все время напевать какие-то мелодии… Чуть ли не раньше, чем начала говорить.  И мне очень нравилось просто петь. Совсем не важно, где.

 - Рекорды, как в спорте, так и в любой другой сфере человеческой деятельности, обычно означают, что в какой-то момент было превышено предыдущее достижение. Так же было и в Вашем случае? 

- В моем случае получилось несколько иначе. Подобного официально зафиксированного результата в «Книге рекордов России» до настоящего времени не было. Поэтому отдел экспертизы редакции «Книги рекордов России»  делали запросы в ведущие высшие музыкальные учебные заведения страны с целью установления самой высокой ноты, которая была когда-либо исполнена профессиональными певцами. 

- Успех в любом деле – это каждодневный упорный труд. От многого Вам приходится отказываться? 

- Отказываться в пользу голоса, несомненно, приходится. Но, все же, я стараюсь балансировать, с одной стороны не ударяясь в фанатизм (что тоже плохо, как и любая другая крайность), с другой – уделяя голосу достаточно, и даже немного больше внимания. Конечно, это не просто, но, зато есть, к чему стремится. 

- «Лишняя» буква «о» в Вашей фамилии Феодулова «вынуждает» меня уточнить: либо это не совсем русская фамилия, либо, наоборот, очень старая, чуть ли не старославянская. Как глубоко Вы знаете свои корни? 

- Никогда подробно не интересовалась происхождением своей фамилии, но с большой вероятностью могу утверждать, что буква «о» – не лишняя. Дело в том, что корни фамилии, действительно, старославянские, а еще ранее – древнегреческие (корень Theos, Бог). Например, Феофан – «Богоявленный», а Феодул – «раб Божий». Фамилия действительно редкая, ввиду того, что на древней Руси простой люд часто адаптировал имена в более простые формы: вместо Феофан – Фофан, вместо Иоанн – Иван, а вместо Феодул – Федул. По этому, более популярная и часто встречающаяся фамилия – Федулов, а не Феодулов, хотя корни те же. Много ли вы знаете людей с фамилией, скажем, Иоаннов? Зато Ивановых и Ивановых – море. 

- Хорошо, рекорд России у Вас, как говорят, уже в «кармане». Что дальше? 

- Развиваться, развиваться и еще раз развиваться. Открывать новые горизонты и продолжать совершенствовать свои возможности и оттачивать мастерство. Конечно, хочется применять все это и на практике – выступать в России и за рубежом. Так же есть планы о покорении «Книги рекордов Гиннеса», но об этом пока рано говорить. 

- А какие современные оперные певцы Вам особенно нравятся? 

- Мне очень нравится Джоан Сазерленд. Для меня она эталон оперного пения. Прежде чем работать над новой арией, в первую очередь я стараюсь найти и прослушать это произведение в ее исполнении, потому что, она не только профессионально владеет вокальной техникой: каждая фраза в ее исполнении выразительна. Но это не главное! Она умеет трогать сердца людей. Еще мне нравится Натали Дессей. Очень часто ее слушаю. Она поет очень легко, полетным звуком. Она умеет дозировать звук, а это большое искусство. Мне также нравится старая вокальная школа – итальянская, например.  

- Среди всех фамилий известных в мире обладательниц сопрано, кроме уже упомянутой Вами Джоан Сазерленд, мне оказались знакомы еще две: Монтсеррат Кабалье, и Агнета Фэльтскуг. Может, оставить оперную сцену и найти себе достойное место на эстраде, как в свое время сделала Агнета Фэльтскуг, солистка всемирно известного шведского ансамбля ABBA? 

- Конечно, можно было бы пойти и таким, более простым путем. Хотя и он тоже требует немалых сил для преодоления всех терний. Но по себе могу сказать две вещи: я не ищу легких путей и эстрада – это совсем не мое. 

- Когда-то русская оперная школа была одной из лучших в мире. А какова ситуация в наши дни? 

- Бесспорно, Россия всегда славилась прекрасными оперными певцами, которые становились эталоном и примером для всего мира, я говорю про Ф. Шаляпина, С. Лемешева, А. Нежданову, В. Барсову… В настоящее время Россия по-прежнему держит этот высокий уровень. Наши оперные певцы общепризнанны и не перестают удивлять мир своими талантами. Можно привести массу примеров, одним из которых является Екатерина Лехина, которая в прошлом году поразила своим удивительным голосом весь мир на конкурсе Доминго. Когда она исполняла арию Лакме с колокольчиками из оперы Л. Делиба «Лакме», Пласидо Доминго, который стоял за дирижерским пультом, забыл показать вступление оркестру, заслушавшись певицу. 

- Светлана, а если бы Вам предложили выгодный контракт за рубежом, какую из стран Вы  предпочли?

- Для меня многое зависит не только от предложенных мне возможностей для творческой реализации как певицы. Ко всему прочему, я также считаю своим долгом «поднимать» и развивать высокую музыкальную культуру в своей стране (на столько, на сколько я смогу это сделать). 

- Ну, что же, как говорится, дай Вам Бог осуществить в своей жизни все задуманное. И всегда оставаться русской певицей не только по месту рождения. Спасибо за откровенный разговор.

Источник